В ранее опубликованных заметках о находке и об авторском праве мы рассказали, как обстоит дело с рукописью «Малого средиземноморского трактата» («МСТ») с точки зрения законодательства. Стало очевидным, что ситуация сильно напоминает патовое положение фигур в шахматной игре. Пытаясь найти выход из сложившихся обстоятельств, руководитель проекта Максим Веселый побеседовал с юридическим консультантом «Малстры» Ульяной Лариной. Предлагаем вашему вниманию запись их разговора.
МВ: Ульяна, добрый день. Наиболее важный вопрос сейчас таков: «Что грозит проекту в случае опубликования рукописи «МСТ»?
УЛ: Добрый день, Максим Валентинович. Однозначного ответа я дать не могу. Авторское право — обширная тема. Все зависит от конкретных обстоятельств.
МВ: Хорошо, вообразим наиболее неблагоприятное развитие событий. Мы начинаем публикацию, в какой-то момент появляется автор, и он недоволен тем, что мы сделали.
УЛ: В таком случае он пришлет нам письмо-претензию, в котором изложит свои требования. Есть вариант, что он сразу обратится в суд.
МВ: Честно говоря, автор представляется мне неконфликтным человеком. Для скандалиста у него слишком сдержанный стиль подачи материала. Помните, Толстой говорил: «Речь человека — зеркало его самого»? Тем не менее простачком он мне тоже не кажется. Не исключено, что публикация рукописи вызовет у него смешанные чувства, даже резкое несогласие. Мы должны быть готовы ко всему. Итак, что он может написать в своем письме-претензии? Потребует возмещения морального ущерба? Или попросит разогнать «Малстру» к чертовой бабушке?
УЛ: Тут у него открываются довольно богатые возможности. О нарушении авторских прав говорится сразу в трех кодексах: Уголовном, Гражданском и Административном.
МВ: Стоп! Стало быть, нарушение авторских прав предполагает также и уголовную ответственность?
УЛ: Да. Во 2 пункте статьи 146 УК РФ говорится о незаконном использовании объектов авторского права в целях сбыта, совершенного в крупном размере. Речь идет о сумме в сто тысяч рублей и более.
МВ: О коммерческом использовании рукописи мы не говорим. Несмотря на то, что поиск автора и подготовка рукописи к печати стоили проекту немалых средств, у нас нет не только юридического, но и морального права превращать гуманитарное начинание в торговое предприятие.
УЛ: В таком случае конфликт, если он все же возникнет, будет решаться в рамках ГК РФ. Так же, как и Уголовный кодекс, КоАП (статья 7.12) говорит о нарушении авторского права только с целью извлечения дохода.
МВ: И что нам «светит» при столкновении с ГК? Давай предположим, что автор — эдакая яростная личность, которая ни за что не захочет идти на мировую и решит отыграться на «Малстре» по полной программе.
УЛ: Согласно статье 1252 «Защита исключительных прав», он прежде всего потребует признания права своего авторства.
МВ: Ну, это мы можем только приветствовать! С удовольствием сделали бы это прямо сейчас, объяви он о себе.
УЛ: Далее он может потребовать пресечения действий, нарушающих авторское право.
МВ: То есть прекращения публикации?
УЛ: Да. Ну и, конечно, возмещения убытков.
МВ: Но если рукопись выложена в открытый доступ, то как оценить убытки? И можно ли в этом случае вообще говорить о причинении материального вреда?
УЛ: Сложный вопрос. Окончательный ответ даст только суд. ГК определяет лишь рамки, в пределах которых выдвигается претензия: от десяти тысяч до пяти миллионов рублей.
МВ: Внушительный диапазон. Есть где развернуться «яростной личности». Повторюсь, что я не берусь утверждать, будто наш автор — простой и покладистый парень.
УЛ: Вообще, в этой ситуации есть только одна возможность немного сгладить образовавшиеся острые углы. Мы можем использовать механизм публичной оферты.
МВ: Поподробнее, пожалуйста.
УЛ: Одновременно с началом публикации «Малстра» объявляет о стоимости, которую проект готов заплатить автору за использование его произведения в коммерческих целях. Такое предложение называется публичной офертой. Автор вправе принять или отвергнуть его. Но в любом случае это начало диалога, поворот ситуации в переговорное русло. Данный шаг существенно уменьшает вероятность конфликта.
МВ: Ульяна, ты говоришь, как математик. Вероятность — вроде не совсем юридический термин, не так ли?
УЛ: Я закончила физмат школу и с детства люблю математику. Когда в одиннадцатом классе мы проходили теорию вероятности, она стала для меня настоящим открытием. С тех пор я всегда просчитываю вероятность исхода того или иного дела. Также использую вероятностную оценку в юридической практике. Кстати, спасибо, что дали возможность познакомиться с фрагментами романа — там, если помните, есть любопытная сцена, где главные герои спорят о шансах на выигрыш в казино. Есть подозрение, что автор произведения тоже дружен с тервером (так на ученическом сленге называется соответствующий раздел математики).
МВ: Да, это уже было отмечено в лингвистическом анализе романа. Что ж, стоит задуматься о заочном коммерческом предложении автору «МСТ». Мы действительно не заинтересованы в нагнетании страстей. В то же время я не допускаю мысли, что сейчас можно просто взять и отказаться от публикации. Произведение находится буквально в шаге от читателя. Надо сделать этот шаг, хоть он и сопряжен с определенным риском. Благодарю за беседу, Ульяна.
УЛ: Спасибо, всегда готова помочь.